Навеяно прослушиванием Lily, Rosemary and the Jack of Hearts (прим. автора, меня, то есть)

Красная комната, красный пол, ванна с тёмно-красными шторками стоит на коротких ножках, она заполнена картами красной масти. Вдруг в комнату заходит некто Джек, встает в дверях и говорит:

- Послушай, Лили, хватит прохлаждаться. Одевайся и выходи, все уже заждались.

Лили открывает глаза, но не смотрит на двери. Её взгляд направлен на рисунок на потолке — большая черно-белая корова под неправильным углом смотрит прямо на Лили.

- Послушай, Джек, здесь только ты и я. Ты сам это знаешь. Мне нужно отдохнуть, — сказала она размеренно, — Когда понадобится я сама тебя позову.

Джек, уже привыкший к влиянию коровы на представительниц слабого пола, даже глазом не моргнул. — послушай, Лили, прекращай. Пока ты здесь прохлаждаешься, мы не можем приготовить тот самый коктейль.

Мне плевать на ваш коктейль, — сказала Лили хладнокровно — не мешай мне, пожалуйста — на последнем слове Лили всё таки повернула голову на двери — тем более что я сама знаю о том самом коктейле ровным счетом ничего.

Пока ты тут болтаешь, он сам не сделается, — сказал Джек настойчиво, — будь хорошей девочкой, если хочешь прокатиться на моем байке.

Последний довод как-будто подействовал на Лили, но она уже не стала поворачивать голову. Слова, слова, слова, — думала она, всё пристальнее вглядываясь в пятно на корове, слегка напоминающее Африку, — слова складываются в пирамиды, большие, залитые солнцем пирамиды. Египтяне с голыми спинами, достойные целой серии картин, плетутся в сторону груды камней. Большие и маленькие пирамиды, пирамидки, они сыпятся в чашку, чашка заливается кипятком и аромат мяты рисует в воздухе образ зелёных джунглей…

Ладно, — сказала вдруг она, прервав ход собственных мыслей и пустую болтовню Джека, — для коктейля почти всё готово. Лили попыталась подняться, но вдруг ощутила, как руки тонут в чем-то вязком. Она попробовала ещё раз, и тут же ощутила слабость в локтях. Голос Джека стал глухим и исчез. Лили на момент стало не по себе. Хотя умереть в ванной не самый плохой выбор, может быть, в газете покажут её красивые ноги, или даже локоны, она как раз не хотела мочить голову. Странно не намочить голову под водопадом. Это хороший выбор для принцессы. Капли пролетают мимо как звезды, как огромные созвездия, они разлетаются прикоснувшись к коже. Вот Джек зачем-то несет корону. Его шея оплетена лозой. Стройный джентльмен открывает газету и видит её изящные плечи и локоны на щеке — «она же святая» — думает он про себя. По телевизору идет "Ребенок Розмари". Джек сует ей корону, она охватывает её мягко рукой, и чувствует, как ржавчина отстает под пальцами, она крошится и сыпется куда-то вниз, далеко вниз, в пропасть, и создает в полете спираль. Лили опускает ножку на первую ступень и чувствует холод метала. Ей страшно идти, но она начинает свой спуск, держась рукой за влажный от сырости поручень. Спираль за спиралью, всё ниже и ниже, вокруг неё разлетаются карты красной масти, они горят в темноте словно искры. Искры, летящие со скоростью снежинки…

- Ну вот и всё, готово. Ты доволен? — говорит Лили, кокетливо улыбаясь, — можешь попробовать. Джек жадно берет стакан и замирает на секунду перед первым глотком — Ты ведь никому об этом не расскажешь, да?…

Тик-так, тик-так, тик-так.

«Конечно» — написала Лили, посмотрела ещё раз на листок и отложила его в сторону. Она вдруг ощутила, как тихо в её маленькой комнате, только тиканье часов и редкое завывание зимнего ветра. Лили слезла со стула, чтобы посмотреть в окно, но не увидела ничего, кроме ярко-белого света и очертаний снежных холмов. Тонкие линии рисовали милые, ласковые узоры, разбегались и сходились. Вот одна линия побежала дальше всех, сделала маленький виток и остановилась на розовой щеке Лили — это её красивый локон.