Я читал, я слышал
Розовая луна уже на своем пути
Никому из вас этого не вынести
Розовая луна достанет вас всех
Это розовая луна
Да, розовая луна
Розовая, розовая, розовая, розовая, розовая луна
Розовая, розовая, розовая, розовая, розовая луна
Я читал, я слышал
Розовая луна уже на своем пути
Никому из вас этого не вынести
Розовая луна достанет вас всех
Это розовая луна





Но это критика, а что делать, если пишешь о гениях точно это осознавая? Не дело в общепризнанности. Но как писать, если ощущаешь величину гения? Вот он передо мной - во весь рост, сияющий и невообразимый, неосязаемый. Что с ним поделать? Сочинить о нем песню? Нарисовать его портрет? Как сказать о нем? Таким образом и выходит, что практически весь блог набит восхищениями и восхвалениями. И вот на сегодня я поставил себе очередную сверхзадачу, которой я сторонился с начала существования этого блога - написать о Нике Дрейке. Больше всего я избегал его и группы The Cure (которая, между прочим, взяла своё название из песни Ника "Time Has Told Me"). Хотя, действительно, может это и не нужно? Напиши два слова и дай ссылку, авось кто-то скачает и сам поймет. Но я попробую ещё. Обязательно.
печальным Шубертом). Что альбом Pink Moon был записан им всего за две ночи, что он сам, бессильный, сыграл на нем все песни. Запомнил так же и смерть его, что ему не хватало денег на лекарства, и что одним утром его мать нашла его большое тело бездыханным на кровати. Почему-то я очень ощутил эту жуть. Страшно, когда умирает такой большой человек. Ещё я навсегда запомнил, что Ника Дрейка считают поэтом, и что его можно без стеснений сравнивать, например, с Уильямом Блейком (которого сам Ник и почитал). Что я ненадолго забыл - это само ощущение его музыки. Но именно сегодня я вновь смог это услышать - о, наслаждение! И помогла этому песня "Blossom" со сборника "Family Tree".
Ещё я запомнил тот несколько обидный факт, что его музыка приобрела известность (уже посмертно) после того, как одну из его песен стали крутить в рекламе каких-то автомобилей. Но нужно быть благодарными даже за такую случайность.



Поэтому он "заходит в комнату с карандашом в руке" (в силу отсутствия айфонов, планшетов и прочих прелестных изобретений, журналистам приходилось целыми днями мусолить всем глаза своими карандашами и блокнотами) и, как всегда, ничего не может понять. Всем известно, каким было
произошедший с ним в 1965 году, когда он пытался взять интервью у Дилана на ньюпортском фолк фестивале. Когда Боб и его окружение случайно попали на репортера в столовой отеля, Дилан с издевкой начал ему кричать: "Мистер Джонс! Все уже записали, Мистер Джонс?". Когда 




