«Дикий, невинный...» - второй альбом Брюса, а это значит, что на время его записи он был ещё полон молодости и даже носил усы (чем бесстыдно хвастается прямо на обложке). В нем бурлила музыкальная энергия и находчивость. Максимализм подросткового периода его творчества так и лезет из огромной массы инструментов, задействованных при записи. Это весело, быстро, броско, необычно и очень мелодично. Даже трудно поверить, что такая каша может быть настолько организованной - здесь есть туба, корнет, саксофон (и даже не один), мандолина и аккордеон. При это он показывает недюжинный талант вокалиста (что в более позднем творчестве даже менее заметно).

Существовала такая звукозаписывающая студия, как CBS records (видоизмененная она существует и по сей день), и этой студии понадобился свой собственный «новый Боб Дилан» (старый им, видите ли, уже надоел), коих в то время (начало 70-х) расплодилось не на шутку много. И они по ошибке приняли Спрингстина за очередного бездарного подражателя. Они не относились к нему серьезно, и не стремились оказывать какой бы то ни было поддержки. К тому же Брюсу попался просто сказочно неудачный менеджер – бывший морской пехотинец. Агенты CBS records вместо помощи оказывали Спрингстину медвежьи услуги – просили радио станции не крутить его песни и заказывали казавшихся им более удачными Билли Джоела и Боза Скоггса. Сами же радиостанции не проявляли инициативы, потому что не решались крутить неизвестные, нераскрученные песни. Многим в то время казалось, что Брюс Спрингсти – «это уже мертвый артист, чей первый альбом был бомбой, но на этом всё и закончилось» (Дэйв Харман). Глупцы! Но что поделать? 60-ые прошли, а наступившие 70-ые оказались довольно циничными. Много чего в этом мире развивается так – была прекрасная идея о музыке, способной изменять жизни людей, была идея, что новая музыка освободит наконец человека и сделает его по-настоящему свободным – и что же? - Всё это кануло в коммерции. Продавать альбомы стало ещё выгоднее, чем это было в прошлом. Но Брюс Спрингстин, самостоятельно прошедший 60-ые, был верен рок-н-роллу - «рок-н-ролл всё ещё мотивирует меня...к нему примешалось много чего примешалось, но в нем есть кое-что моё. Это идея рок-н-ролла, его ощущение. Настоящий дух музыки».

Брюс очень любил песни с этого альбома и требовал, чтобы на каждом концерте ему давали возможность сыграть всё так, как ему того хочется – он не позволял редактировать свой трэклист.«Это песни, которые мне просто всегда нравились. Если какая-нибудь песня получает такую жизнь, возможность руководить тобой, и это живет в ней каждый день, и она меняется вместе с тем, как меняется всё вокруг – это важно...Это видно и по тому, как на них реагируют сейчас. Они хороши и сегодня, прекрасны даже сейчас, и если кто-нибудь играет их и люди слышат их – они будут любимы и завтра».

Остается только добавить, что потом ситуация кардинально изменилась. На одном из концертов Спрингстина побывал известный и влиятельный в то время журналист Джон Ландау (не путать с продюсером «Аватара» и «Титаника») – он вел свою колонку в журнале «Роллинг стоунз» и ещё писал в «Риал пэйпэр». За неделю до выступления, которое его потом сильно впечатлит, он  хорошо отзывался об альбоме - «пока это самый недооцененный альбом этого года, его глубина доставляет столько же удовольствия, сколько и его уличная фантазия». Но после выступления он скажет намного больше, и слова его станут одной из самых цитируемых фраз когда-либо высказанных о рок-н-рольном артисте «В четверг я был в театре на Гарвардской площади - я видел как прошлое рок-н-ролла пролетело перед моими глазами. И я видел кое-что ещё: Я видел будущее рок-н-ролла, и имя ему – Брюс Спрингстин. В ночь, когда мне хотелось почувствовать себя моложе, он заставил меня почувствовать себя словно я слышу музыку впервые».